13 октября. Ресторан CIPRIANI. Около трех часов ночи.

[Raymond Clemens]

Я как раз закончил деловую встречу с Мастером вампиров из Варшавы, когда в кармане задребезжал мобильный телефон.
Иосиф многозначительно на меня посмотрел. Еще бы, ведь на звонке у меня стояла не мелодия, а волчий вой. Зато сразу понятно, кто звонит.
Извинившись перед собеседником, который промокнул губы салфеткой, я ответил на телефонный звонок.
- Слушаю, Хоакин.
Надеюсь, он уложится в пару предложений. Мы уже собирались покидать это заведение, а разговаривать на ходу я не любил.

Comments

[Хоакин Лайерс]

Я ждал, когда же Рэй наконец даст выход своей ярости, думал, что это будет намного раньше. И сейчас, когда он выпустил свой гнев, пытаясь наказать меня, я расслабился, впуская его в себя.
Боль была сильной, почти непереносимой, не хватало воздуха, но что она значит по сравнению с душевной болью?
Я закрыл глаза, чтобы не видеть его пылающий взгляд, и открыл свой разум, пусть посмотрит, какой бывает настоящая боль, которая живет во мне вечность.
Картинки проносились быстрым калейдоскопом, сменяя одна другую, любовь к брату, боль от его потери…
Как я мог достучатся до него?
Я открыл глаза, мой взгляд был чистым, там не было зверя, только я. Мне все еще трудно было дышать, но мысли были четкими, пусть посмотрит, что я испытываю по отношению к нему.

[Raymond Clemens]

Я также внезапно его отпустил.
Вот только этого мне сейчас не хватало. Он жалеет сам себя...
- Может быть ты и прав... Из тебя может получится неважный вожак...
Я потер ладони друг о друга, усиливая трение, согревая их. Но кожа все равно оставалась сухая и прохладная.
- Можешь идти...
Сказал я, встал впервые за весь вечер из кресла и немного отойдя от него.

[Хоакин Лайерс]

Он резко отпустил, и воздух стал наполнять легкие, давая снова дышать, но его слова резанули слух.
Опять он ничего не понял, чертов ублюдок. Даже мысли не допускает, что его могут пожалеть. Ну и к черту жалость. Он же не человек, а только мертвое подобие.
Я встал на ноги, все еще не отводя взгляд и холодно произнес.
- Я буду лучшим вожаком. И добьюсь этого сам, а не благодаря тебе.
Слова хлестали как свист кнута, отрывисто и гулко. В этот момент, я злился на себя, что позволил увидеть ему самое сокровенное, а он растоптал. Разве вот у такого могут быть чувства, теперь я сомневался в этом.
- Да пошел ты!
Развернувшись, я направился к выходу.

[Raymond Clemens]

Я рассмеялся. Когда он не сдерживается - он прекрасен.
Глупец. Неужели он не понимает, что у вожака не может быть и намека на друзей. Лидер - это вечное одиночество и по-другому нельзя.
И мое поведение с ним сейчас ни что иное, как его подготовка к тому, что ему придется выдержать, если он все-таки станет вожаком.
- Жду тебя завтра у себя.
Сказал я ему вслед.

[Хоакин Лайерс]

Мне хотелось сказать Жди и надейся, но я знал, что приду. Он все еще был моим другом, который когда-то меня спас. Я надеялся, что закончив это дело, отдам ему свой долг, и нас больше ничего не будет связывать.
Даже не обернувшись, я молча вышел.